Особенности прохождения военной службы предполага­ют предоставление военнослужащим специальных социаль­ных гарантий.

Установленные законодателем дополнительные гарантии и компенсации призваны в первую очередь, ком­пенсировать повышенный риск для жизни военнослужащих, связанный с исполнением своих обязанностей в условиях про­тиводействия терроризму. Социальные гарантии участникам мероприятий по противодействию терроризму и членам их семей предусмотрены в ряде законов.

Согласно ст.21 ФЗ РФ «О противодействии терроризму», в случае, если лицо, принимавшее участие в осуществлении мероприятия по борьбе с терроризмом получило ранение, не повлекшее за собой наступление инвалидности, этому лицу выплачивается пособие в размере 300 000 рубле. В случае полу­чения увечья таким лицом, повлекшего наступление инвалид­ности, ему из средств федерального бюджета выплачивается 300 000 рублей. В случае гибели лица, принимавшего участие в осу­ществлении мероприятия по борьбе с терроризмом, членам се­мьи погибшего и лицам, находившимся на его иждивении, вы­плачивается единовременное пособие в размере 600 000 рублей. Согласно п. 6 данной статьи, при одновременном возникнове­нии нескольких оснований для указанных единовременных вы­плат выплата осуществляется по одному основанию по выбору получателя. Указанные пособия предусмотрены также незави­симо от выплаты страховых сумм в соответствии с Федеральным законом от 28.03.1998 г. № 52-ФЗ «Об организации страхового дела в РФ», страховое обеспечение выплачивается независимо от сумм, причитающихся в порядке возмещения вреда. Однако силовые ведомства и суды зачастую отказывают пострадав­шим в выплате и во взыскании пособий в соответствии с ФЗ «О противодействии терроризму», если граждане получили воз­мещение вреда жизни или здоровью по иным законам. Из чего можно сделать вывод, что институт возмещения вреда, причи­ненного жизни и здоровью участников борьбы с терроризмом, пока ещё на стадии становления.

До издания ФЗ РФ «О противодействии терроризму» дей­ствовал Федеральный закон от 25.07.1998 г. № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом», также предусматривавший возмещение вреда участникам борьбы с терроризмом. Неоднозначная практика сложилась и с применением закона «О противодействии тер­роризму» при регулировании правоотношения по возмеще­нию вреда, причиненного в 1994 году. Одни авторы считают, что он применяется, в случае, если вред причинен в ходе борьбы с терроризмом до вступления Закона в силу, но: 1) инвалидность по данному увечью установлена после вступления в силу дан­ного Закона; 2) вред, полученный в ходе этой борьбы, остался не возмещенным. Этой же позиции придерживаются и суды Республики Дагестан, однако отмена их решений судебной кол­легией по гражданским делам Верховного суда РФ показывает, что данная точка зрения не верна и к этим правоотношениям применяется ФЗ «О борьбе с терроризмом». Так А. Г. Рустамова обратилась в суд с иском к Министерству обороны Российской Федерации о взыскании единовременного пособия в размере <...> руб., процентов за пользование чужими денежными средствами в сумме <...> руб., расходов на оплату услуг представителя в раз­мере <...> руб. в связи с получением ею увечья, повлекшего насту­пление инвалидности, при участии в мероприятиях по борьбе с терроризмом на Северном Кавказе. В обоснование требований А. Г. Рустамова ссылалась на то, что она проходила службу по контракту в Вооруженных Силах РФ с 14 февраля 1994 г. в зва­нии старшего сержанта. При участии в мероприятиях по борьбе с терроризмом в апреле 2000 года она получила военную травму. После прохождения лечения и курса реабилитации А. Г. Руста­мова была направлена на освидетельствование, по результатам которого признана ограниченно годной к военной службе по категории «В». 5 октября 2009 г. ей была установлена III группа инвалидности вследствие военной травмы и назначена пенсия. Решением Ленинского районного суда г. Махачкалы от 17 ноября 2014 г. заявленные исковые требования удовлетворены. Апелля­ционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан от 6 мая 2015 г. ре­шение суда первой инстанции оставлено без изменения. Однако судебной коллегией по гражданским делам ВС РФ было установ­лено, что увечье, повлекшее впоследствии наступление инвалид­ности, было получено А. Г. Рустамовой 14 апреля 2000 г., то есть до даты вступления в силу Федерального закона от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму», пунктом 3 ст. 21 которого предусмотрена выплата единовременного пособия в размере <...> руб. при получении такого увечья лицом, прини­мавшим участие в борьбе с терроризмом, при проведении кон­тртеррористической операции.

Статьей 27 Федерального закона от 6 марта 2006 г. № 35- ФЗ «О противодействии терроризму», определяющей дату вступления его в силу, его действие, в частности действие п. 3 ст. 21 о выплате единовременного пособия, не распростране­но на ранее возникшие правоотношения. Следовательно, при определении размера единовременного пособия, подлежаще­го выплате лицу, которому причинен вред в ходе мероприя­тии по борьбе с терроризмом подлежит применению закон, действовавший на момент получения увечья, в данном случае это п. 3 ст. 20 ФЗ № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом», что су­дами при разрешении спора учтено не было.

К сожалению, жертвами террористических актов высту­пают не только военнослужащие, но так же обычные граждане, жизни, здоровью и имуществу которых причиняется вред и не менее актуальным является вопрос о возмещении вреда этим ли­цам. В марте 2013 года Президентом РФ были внесены поправки в закон «О противодействии терроризму». Теперь в соответствии с п. 2 ст. 18 данного закона возмещение вреда, включая мораль­ный вред, причиненного в результате террористического акта, осуществляется в порядке, установленном законодательством РФ о гражданском судопроизводстве, за счет средств лица, со­вершившего террористический акт, а также за счет средств его близких родственников, родственников и близких лиц при на­личии достаточных оснований полагать, что деньги, ценности и иное имущество получены ими в результате террористической деятельности и (или) являются доходом от такого имущества. На требование о возмещении вреда, причиненного в результате тер­рористического акта жизни или здоровью граждан, исковая дав­ность не распространяется. На наш взгляд, это является ничем иным кроме как возложением ответственности на безответствен­ных людей. Обеспечивать безопасность граждан это конституци­онная обязанность государства, и в ситуации, когда в результате теракта причиняется вред гражданам ответственность должно нести само государство. Трактовка статьи позволяет правопри­менителям подвести под понятие «близкого лица» кого угодно, это на практике будут решать работники оперативных служб и как мне кажется, возмещения ущерба за счет этих лиц невозмож­но будет получить.

Так, активисты общественной организации «Голос Бесла­на» обратились в суд с иском к сотрудникам МВД, которых ви­нят в произошедшем теракте в 2004 году. Они утверждают, что по Закону «О милиции» в обязанности милиционеров входит предотвращение терактов, и они с этой обязанностью не спра­вились, допустили преступную халатность, что, кстати, было доказано судом. Однако у судей Правобережного и Верховного судов Северной Осетии на этот счет другое мнение. Они сосла­лись на пункт 1 статьи 18 ФЗ «О противодействии терроризму» от 6 марта 2006 г., в котором говорится, что компенсация мораль­ного вреда, причиненного в результате теракта, осуществляется за счет лиц, его совершивших. Иными словами - за счет терро­ристов. Представители «Голоса Беслана» с этим решением не согласились, так как на момент трагедии в Беслане в 2004 году действовал другой Закон - «О борьбе с терроризмом» от 25 июля 1998 г., в котором предусматривалась выплата компенсаций из федерального бюджета за любой вред, причиненный в резуль­тате теракта, - и физический, и моральный. Европейский суд по правам человека удовлетворил жалобу, поданную родственника­ми детей, погибших или пострадавших в бесланской трагедии, а также выжившими, но получившими ранения участниками тех событий. Суд согласился с мнением заявителей, утверждавших, что российские власти нарушили право их родственников на жизнь (статья 2 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод).

Европейский суд по правам человека постановил, что рос­сийские власти не справились с обязанностью предотвратить возможную угрозу жизни людей, погибших в итоге в Беслане. Кроме того, суд счел, что российские власти не сумели сплани­ровать штурм таким образом, чтобы минимизировать угрозу жизни заложников. Также ЕСПЧ счел избыточным примене­ние силы российским спецназом и военными и признал, что российские власти не смогли обеспечить эффективное рас­следование случившегося. Таким образом, суд удовлетворил жалобу заявителей по всем пунктам, касавшимся нарушения права их родственников на жизнь. В своем решении суд от­казался взыскать с России в пользу заявителей материальный ущерб, но обязал Россию выплатить им компенсацию мораль­ного ущерба на общую сумму 3 млн. евро. Суд взыскал с Рос­сии по 10 тысяч евро в пользу родственников каждого погиб­шего человека, по семь тысяч в пользу каждого, получившего тяжелые ранения, по пять тысяч в пользу людей, получивших ранения средней степени тяжести, и по три тысячи легко ра­неным. На наш взгляд, решение европейского суда по правам человека является справедливым.

ЭСКЕНДЕРОВА Заира Магомедовна
магистрант кафедры гражданского права Юридического института Дагестанского государственного университета

ГУСЕЙНОВА Лариса Вагидовна
кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Юридического института Дагестанский государственный университет