Ныне действующий Федеральный закон о банкротстве в качестве субъектов оспаривания сделок называет следующих лиц: а) конкурсный или внешний управляющий, назначаемый судом для проведения соответственно процедуры конкурс­ного производства,

либо внешнего управления по своей инициативе; б) конкурсный или внешний управляющий — по инициативе собрания кредиторов, либо комитета кре­диторов; в) представитель собрания (комитета) кредиторов, в случае, когда конкурсный или внешний управляющий в срок не исполнил обязательства по оспариванию сделки; г) кон­курсный кредитор, обладающий дебиторской задолженно­стью в размере 10 % и более от совокупности кредиторской задолженности должника в рамках требований одной очере­ди (третьей); д) временная администрация кредитной организа­ции. Данные лица указаны в ст. 61.9 Закона о Банкротстве.

Субъекты оспаривания сделок и иных действий в банкротстве

Изменения, инкорпорированные в 2009 году в Федераль­ный закон «О несостоятельности (банкротстве)», связанные с оспариванием сделок не содержали положений об оспари­вании сделок конкурсным кредитором и временной адми­нистрацией кредитной организации. Если такой субъект как «временная администрация кредитной организации» был вклю­чен в законодательство по ясным причинам после объеди­нения законодательства о банкротстве с законодательством о банкротстве кредитных организаций, то такой субъект как конкурсный кредитор стал предметом дискуссий среди теоретиков и практиков. Так, данную проблему освещают, на­пример, работы С. А. Кузнецова, М. В. Телюкиной, Э. А. Циндяйкиной и др. Верным, по нашему мнению, является вывод всех трёх вышеназванных авторов о том, что конкурс­ный кредитор должен иметь возможность оспаривать сделки с другим кредитором, когда имеется разумное основание по­лагать, что такая сделка повлекла существенное уменьшение конкурсной массы или повлекла предпочтение исполнения обязательств перед одним из кредиторов.

Ранее законодательство содержало достаточно узкий пере­чень случаев, когда кредитор мог оспорить сделку по своей инициативе. Такие основания содержатся в пункте 5 статьи 82, пункте 2 статьи 104, пункте 2 статьи 206 Закона о Банкрот­стве, и это: а) сделки совершенные в процессе финансового оздоровления без согласия кредиторов, а именно: сделки, в со­вершении которых у должника имеется заинтересованность или которые: связаны с приобретением, отчуждением или возмож­ностью отчуждения прямо либо косвенно имущества должника, балансовая стоимость которого составляет более пяти процентов балансовой стоимости активов должника на последнюю отчет­ную дату, предшествующую дате заключения сделки; влекут за собой выдачу займов (кредитов), выдачу поручительств и гаран­тий, а также учреждение доверительного управления имуще­ством должника; решения о реорганизации; сделки, влекущие возникновение новых обязательств, если общая сумма денеж­ных обязательств составляет 20 % и более требований кредито­ров; сделки, которые влекут за собой увеличение кредиторской задолженности должника более чем на пять процентов суммы требований кредиторов, включенных в реестр требований кре­диторов на дату введения финансового оздоровления; связаны с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения прямо либо косвенно имущества должника, за исключением ре­ализации имущества, являющегося готовой продукцией (рабо­тами, услугами), изготовляемого или реализуемого должником в процессе обычной хозяйственной деятельности; влекут за собой уступку прав требований, перевод долга; влекут за собой полу­чение займов (кредитов); б) любые сделки, которые должник совершает в процедуре внешнего управления без согласия кредиторов, когда размер денежных обязательств должника на 20 % превышает требования конкурсных кредиторов; в) сделки граждан, оспариваемые по специальным основаниям.

Ситуацию, между тем, была призвана разрешить судебная практика. Так наиболее верным подходом можно назвать подход, указанный в Постановлении Пленума ВАС РФ от 15 декабря 2004 года № 29 «О некоторых вопросах практики применения Фе­дерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»:

«Иск о признании сделок недействительными по осно­ваниям, указанным в пунктах 2 и 3 статьи 103 Закона о бан­кротстве, может быть предъявлен внешним управляющим или кредитором должника в течение годичного срока исковой давности (пункт 2 статьи 181 ГК РФ)».

Несколько иную конструкцию можно усмотреть в По­становлении Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О неко­торых вопросах, связанных с применением главы Ш.1 Феде­рального закона «О несостоятельности (банкротстве)»:

«В случае признания обоснованной жалобы на бездействие (от­каз) арбитражного управляющего оспорить сделку суд вправе так­же указать в судебном акте на предоставление подавшему жа­лобу лицу права самому подать заявление о ее оспаривании».

Показанная выше неоднозначность формулировок за­конодательства, пути разрешения проблем, связанных с субъектом оспаривания сделок в судебной практике, а также теоретические дискуссии, побудили, в конечном счете, зако­нодателя создать следующую формулировку в Федеральном законе «О несостоятельности (банкротстве):

«Заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд ... конкурсным кредито­ром или уполномоченным органом, если размер кредиторской задолженности перед ним, включенной в реестр требований кре­диторов, составляет более десяти процентов общего размера кре­диторской задолженности, включенной в реестр требований кре­диторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его аффилированных лиц».

Тем не менее, в целях защиты прав отдельных категорий кредиторов предполагается, что целесообразно было бы не связывать право конкурсного кредитора оспаривать сделки должника с цензом в 10 % от общего размера кредиторской задолженности должника, включенной в реестр⁹. Тем более, что законодательство не ответило на вопрос: следует ли рас­считывать 10 % от требований в рамках одной очереди или же нет, хотя представляется, что логично рассчитывать требова­ния именно с опорой на требования в рамках одной очереди.

Иной важный элемент, который составляет институт оспаривания сделок при банкротстве - это сама «сделка», то есть объект оспаривания. Закон о Банкротстве даёт более широкое понятие данному определению, нежели граждан­ское законодательство Российской Федерации.

Важно заметить, что сами недействительные сделки разде­лены по критерию нарушения субъективных прав определенно­го (оспоримые) и неопределенного круга лиц (ничтожные).

При этом сделкой признаётся волевое действие лица, имеющее целью установление, изменение, прекращение граж­данских прав и обязанностей вне зависимости от достижения или не достижения правового результата. Отметим также, что правовая цель (causa - то есть причина возникновения обязательства) является необходимым элементом любого ка­узального договора, а его отсутствие делает такой договор (а договором называется двусторонняя либо многосторон­няя сделка)¹² оспоримым.

С учётом различных доктринальных дискуссий гражданское законодательство выработало следующее лаконичное, но между тем, порождающее некоторые трудности в рамках рассматривае­мого нами института оспаривания сделок определение:

«Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекра­щение гражданских прав и обязанностей».

Проблема, которая возникает в законодательстве о бан­кротстве связана с тем, что согласно главе Ш.1 Закона о бан­кротстве оспариваться могут не только сделки, но также и иные действия, не имеющие элемента целенаправленности (поступки), а также распорядительные действия (сделки), це­ленаправленность по которым выражена не в ней самой, а, как правило, в ранее заключенной обязательственной сделке.

С учетом изложенного выше, законодательство о бан­кротстве не только удивляет созданием особого субъекта оспаривания сделок (который между тем обладает многими правомочиями по оспариванию присущими только долж­нику, например, полномочием виндицировать в пользу должника, не будучи собственником вещи), но и расшире­нием понятия сделка по сравнению с определением, данным гражданским кодексом и цивилистической наукой.

Особое отношение законодателя к таким нерушимым категориям гражданского права связано с тем, что банкрот­ство как правовой институт достигает стабильность граж­данского оборота иным образом, через абсолютизирова­ния принципов pro rata и pari passu, т.е. эквивалентности (справедливости) распределения имущества и недопущения ущемления прав одних кредиторов перед другими.

СТАРЦЕВ Дмитрий Дмитриевич
аспирант кафедры гражданского права, гражданского процесса и международного частного права Российского университета дружбы