Вряд ли стоит спорить с тем, что семья - это в большей степени явление социальное, а уж потом правовое.

Тем не менее, чтобы признаваться семьей в полном смысле это­го слова, необходимо соблюсти определенные требования, устанавливаемые законом. Наличие факта совместного про­живания, рождения детей, ведения общего хозяйства еще не является основанием для признания общности быта семьей. В свое время Г.Ф. Шершеневич заметил, что «для юриста важна совокупность условий, при наличности которых сожи­тельство лиц разного пола приобретает законный характер, т.е. влечет за собой все последствия законного брака». Од­ним из юридических фактов, порождающих возникновение семейных правоотношений, является заключение брака. С тех пор, как с принятием декрета ВЦИК и СНК РСФСР от 18 декабря 1917 г. «О гражданском браке, о детях и о веде­нии книг актов гражданского состояния» (далее - Декрет 1917 года) гражданский брак стал единственной признаваемой формой брачного союза, закон предусматривает необходи­мость выполнения определенных требований, связанных не только с обязательной государственной регистрацией актов гражданского состояния, но и с соблюдением условий, при которых разрешено вступать в брак. Российское семейное за­конодательство предусматривает исчерпывающий перечень таких условий. Статья 12 Семейного кодекса РФ (далее - СК РФ) к условиям вступления в брак относит взаимное добро­вольное согласие мужчины и женщины, вступающих в брак, и достижение ими брачного возраста. Содержание действу­ющего закона свидетельствует о том, что отношение законо­дателя к требованиям, предъявляемым к будущим супругам, сформированным на протяжении столетия, существенно не изменились. Первый постреволюционный семейный закон к таковым относил достижение брачного возраста и взаимное добровольное согласие. На смену Декрета 1917 года пришел Кодекс законов о браке, семье и опеке 1926 года, ст.ст. 4, 132 которого для регистрации брака требовали не только взаим­ного согласия брачующихся и достижение ими брачного воз­раста, но и предоставления подписки о том, что они взаимно осведомлены о состоянии здоровья, в частности, венериче­ских, духовных и туберкулезных заболеваниях. При этом от­ветственное должностное лицо, регистрирующее брак, с целью уведомления обязано было не только прочесть им со­держание статей закона об условиях и препятствиях вступле­ния в брак, но и предупредить об уголовной ответственно­сти за ложные показания. Необходимо отдать должное, что тогда впервые на законодательном уровне появилась норма о необходимости ставить в известность будущих супругов о состоянии здоровья друг друга.

Пришедший на смену Кодекс о браке и семье РСФСР 1969 года также предусматривал обязанность органов ЗАГС, принимающих заявление о заключении брака, удостове­риться в том, чтобы лица, вступающие в брак, были взаимно осведомлены о состоянии здоровья друг друга. При этом за­конодатель не настаивал на том, чтобы результаты медицин­ского обследования одного обязательно должны быть извест­ны другому. К тому же выполнение этой обязанности было мало связано с достоверностью получаемой информации, поскольку «молодожены по самым различным соображени­ям могут и не проявлять интереса к состоянию здоровья друг друга».

Аналогичными по своему содержанию были статьи всех других республиканских кодексов о браке и семье, что сви­детельствовало о том, что существующие в действующих на то время законах формулировки не создавали фактически никаких препятствий к заключению брака по медицинским показаниям, что, по мнению А. М. Нечаевой, не способство­вало заблаговременному устранению причин распада семьи вследствие заболевания одного из супругов. И уже тогда, бо­лее 30-ти лет назад автором была высказана мысль о необхо­димости представления медицинских документов при бра­косочетании как непременное условие регистрации брака.

В последнее время внимание к институту семьи со сторо­ны государства стало беспрецедентным. Различные програм­мы поддержки семьи во всех сферах доказывают неравноду­шие и озабоченность государства за возрождение здоровой нации. Государство наконец-то осознало, что его процвета­ние зависит от общества, которое формируется в отдельно взятой семье. И это закономерно. В свое время святитель Фи­ларет, митрополит Московский сказал: «В семействе лежат семена всего, что потом раскрывается и возрастает в великом семействе, которое называется государством».

С 1 марта 1996 г. в РФ действует новый институт семей­ного права - медицинского обследования лиц, вступающих в брак, Согласно ст. 15 СК РФ лица, вступающие в брак, могут пройти медицинское обследование и консультирование по медико-генетическим вопросам в медицинских организаци­ях государственной и муниципальной системы здравоохра­нения. Пункт 2 ст. 15 СК РФ особое внимание обращает на тот факт, что результаты обследования лица, вступающего в брак, составляют врачебную тайну и могут быть сообщены лицу, с которым оно намерено заключить брак, только с со­гласил лица, прошедшего обследование. Как мы видим, за­конодатель настаивает на том, что предоставленное законом право может быть реализовано брачующимися только по их желанию, и к условиям заключения брака не относится. Об этом свидетельствует содержание не только ст.ст. 12, 14 СК РФ, но и ст. 27 Федерального закона «Об актах гражданско­го состояния», которая требует от брачующихся при подаче совместного заявления подтверждать лишь взаимное добро­вольное согласие на заключение брака, а также отсутствие обстоятельств, препятствующих заключению брака. И здесь как никогда видна чрезвычайно сложная миссия государства в попытке упорядочить семейные отношения. Совершенно очевидно, что целью подобного нововведения являлось не столько выявление врожденных и наследственных болезней у будущих супругов, предупреждение их у будущего поко­ления, сколько осведомление брачующихся о состоянии здо­ровья друг друга. С первого взгляда может показаться, что появление института медицинского обследования лиц, всту­пающих в брак, подтверждает озабоченность государства за здоровье нации, поскольку неосведомленность о состоянии здоровья будущих супругов может привести к различным негативным последствиям как для здоровья другого супру­га, так и для здоровья будущих поколений в целом. В связи с чем на этапе заключения брака законодатель «закрепляет гарантии предупреждения браков заведомо нежелательных с позиции медико-генетических качеств партнеров, создаю­щих угрозу здоровью другого супруга или их потомству». Однако учитывая добровольность прохождения медицин­ского обследования, которая приводит к тому, что к соот­ветствующим процедурам прибегает незначительная часть граждан, по сути, исследуемая норма является «мертвой», не дающей никакой гарантии заинтересованным лицам на ко­нечный результат, поскольку п. 2 ст. 15 СК РФ рассматривает результаты подобного обследования как объект врачебной тайны, результаты которого могут быть сообщены другому лицу, вступающему в брак, только с согласия прошедшего обследование. Существующая формулировка позволяет со­гласиться с выводом И. А. Михайловой о том, что ст. 15 СК РФ, направленная на профилактику и предупреждение за­болеваний, угрожающих здоровью и жизни граждан, рожде­ние здоровых детей, создание благоприятных условий разви­тия семейных отношений, являясь единственным известным инструментом информирования потенциальных супругов о состоянии здоровья друг друга, вызывает сомнение, по­скольку не выполняет возложенные на нее функции. Созда­вая подобные нормы, государство пытается «убедить своих граждан в том, что оно охраняет права и законные интересы, вытекающие из брачных и семейных отношений».

С другой стороны, формулируя таким образом ст. 15 СК РФ, государство придерживается общей концепции сохра­нения врачебной тайны. Так, ст. 13 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусмотрено, что сведения о состоянии здоровья и диагнозе гражданина, иные сведения, полученные при его медицинском обследовании и лечении, составляют врачебную тайну. Тем не менее, п.4 указанной статьи допускает в случаях, предусмотрен­ных законом, возможность разглашать некоторые сведения, составляющие врачебную тайну. Таким образом, следует кон­статировать тот факт, что государство, предоставив основные права и свободы человеку, не отрицает возможности вмешаться в его частные дела в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоро­вья, прав и законных интересов других лиц, что не противоре­чит ст. 55 Конституции РФ. Отчего же п. 2 ст. 15 СК РФ подоб­ную возможность отрицает? Когда речь идет о субъективных правах, подобные ограничения могут быть вполне оправданны­ми. К тому же это не противоречат принципу недопустимости произвольного вмешательства в дела семьи. Государство тем самым не вмешивается в дела семьи, а таким способом пыта­ется защищать права граждан, живущих по закону этого госу­дарства; к тому же семейное законодательство превращается в инструмент охраны «функционирующей» семьи с момента за­ключения брака, а в этом случае семьи в юридическом смысле еще не возникло.

Следует заметить, что в последнее время институту ме­дицинского обследования лиц, вступающих в брак, уделяется внимание не только российским законодателем. Так, интере­сен результат сравнительного анализа законодательства не­которых бывших союзных республик относительно данного вопроса. Гражданский кодекс Литовской Республики, третья книга которого регулирует семейные отношения, рекоменду­ет проходить проверку состояния здоровья лиц, желающих заключить брак, при этом отсутствие документа о состоянии здоровья не является препятствием к заключению брака. Статья 16 Семейного кодекса Кыргызской Республики и ст. 14 Кодекса Республики Беларусь о браке и семье по своему содержанию идентична ст. 15 СК РФ, предусматривающей право будущих супругов пройти медицинское обследование. Семейный кодекс Республики Армении (далее - СК Арме­нии) также как и российский закон, достаточно демократи­чен в вопросе медицинского обследования. Статья 12 закона предоставляет возможность ознакомления будущего супруга с результатами обследования только с согласия лица, прошедшего обследование; при этом законодатель расширяет перечень заболеваний, сокрытие которых может повлечь за собой возможность признания брака недействительным. В отличие от п. 3 ст. 15 СК РФ, СК Армении не ограничивается венерическими заболеваниями и ВИЧ-инфекцией, а допол­няет перечень психическими болезнями, наркоманией и ток­сикоманией.

Кодекс Республики Казахстан «О браке (супружестве) и семье» также предоставляет право пройти медицинское и медико-генетическое обследование лицам, вступающим в брак по вопросам охраны репродуктивного здоровья лиц. При этом интересно отметить, что результаты обследования могут быть сообщены лицу, только с согласия прошедшего обследования, если при этом не было выявлено заболевание, создающее угрозу для здоровья другого лица, вступающего в брак.

Статья 21 Семейного кодекса Туркменистана предлагает брачующимся по взаимному согласию пройти медицинское обследование, результаты которого также являются врачеб­ной тайной и сообщаются только им. При этом закон обязы­вает органам ЗАГС удостовериться в том, что брачующиеся взаимно осведомлены о состоянии здоровья, а в случае, если лицо скрыло от другого наличие у него кожно-венерическо­го заболевания или ВИЧ-инфекции либо иного заболевания, признанного Всемирной организацией здравоохранения опасным для семейных отношений, предоставляет право за­интересованным лицам требовать признания брака недей­ствительным.

Статья 1116 Гражданского кодекса Грузии предусма­тривает обязанность информирования о состоянии здоровья лиц, вступающих в брак при регистрации брака, однако до­стоверность такой информации никто не проверяет.

Семейный кодекс Украины не требует прохождения новобрачными обязательного медицинского обследования, при этом украинский законодатель допускает возможность признания брака недействительным, если сокрытие сведе­ний о состоянии здоровья одного из брачующихся привело к нарушению физического или психического здоровья другого супруга или их потомков.

Гражданский кодекс Латвийский Республики, напро­тив, обязывает будущих супругов до заключения брака пред­ставить свидетельство врача государственного учреждения или учреждения самоуправления о состоянии их здоровья. Подобная ситуация наблюдается и в Азербайджанской Ре­спублике, Семейный кодекс которой также обязывает бра- чующихся предоставлять справки, удостоверяющие прохож­дение ими медицинского обследования. Отказ представить справку о прохождении медицинского обследования являет­ся препятствием для вступления в брак.

Особое уважение вызывает подход законодателя Уз­бекистана к исследуемой проблематике, Семейный кодекс которого обязывает проходить медицинское обследование лицам, не достигшим 50-ти лет. С целью формирования здоровой семьи, предупреждения рождения детей с наслед­ственно обусловленными и врожденными заболеваниями постановлением Кабинета министров Республики Узбеки­стан было утверждено Положением о медицинском обследо­вании лиц, вступающих в брак, в котором подробно раскрыт порядок проведения обследования. В соответствии с Поло­жением, медицинское обследование проводится в течение двух недель врачами-психиатрами, наркологами, дермато­венерологами, фтизиатрами по направлению, выданному для прохождения медицинского обследования органами ЗАГС, которые регистрируются в книге регистрации заявле­ний о вступлении в брак. Это императивное правило касает­ся и лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы, и иностранных граждан, и лиц без гражданства, вступающих в брак с гражданами Республики Узбекистан. Заключение медицинского обследования должно отражаться в справке, срок действия которой ограничен тремя месяцами. При этом ответственный работник должен разъяснить заинтересован­ным лицам о возможных последствиях выявленных заболева­ний после заключения брака. При регистрации брака органы ЗАГС должны удостовериться в прохождении будущими су­пругами медицинского обследования и осведомленности их о результатах этого обследования. В случае выявления забо­леваний, требующих незамедлительного прохождения курса лечения, лица должны направляться в соответствующие ле­чебные учреждения. Если в результате обследования у сторон выявлено заболевание, предусмотренное приложением 1 к указанному Положению, регистрация брака производится после подтверждения осведомленности сторон о результатах этого обследования. Как мы видим, законодатель не предус­матривает запрет на вступление в брак, но обязывает инфор­мировать обоих вступающих в брак о наличии определенных заболеваний. В подобных нормах, на наш взгляд, выражается четко выраженная забота государства о своих гражданах.

В свое время А. М. Нечаева предложила на законода­тельном уровне предусмотреть минимальный перечень бо­лезней, исключающих возможность вступления в брак. Мы не согласны с такой категоричностью, однако не можем от­рицать того факта, что лица, вступающие в брак должны быть проинформированы о том, носителями каких забо­леваний являются их будущие супруги. И в этой связи ло­гичным было бы Минздраву РФ разработать перечень забо­леваний, при наличии которых лица, вступающие в брак, и прошедшие медицинское обследование, должны быть вза­имно осведомлены о состоянии здоровья друг друга. Подоб­ная осведомленность брачующихся стала бы своеобразным правовым барьером, предостерегающих членов семьи от воз­можных опасностей. На наш взгляд, законодатель должен за­думаться не о том, как увеличивать перечень оснований для признания брака недействительным, расширив п. 3 ст. 15 СК РФ, поскольку не эта цель должна быть приоритетной. Не­обходимо разработать механизм предупреждения подобных ситуаций, связанных со злоупотреблением права, поскольку совершенно очевидно, что всегда лучше предотвратить пра­вонарушение, чем бороться с его последствиями.

Тем не менее, справедливости ради, необходимо при­знать, что появление ранее незнакомого российскому праву института медицинского обследования лиц, желающих всту­пить в брак, позволяет говорить о новых тенденциях в раз­витии российского законодательства, где человек, его права и свободы являются высшей ценностью.

КОЖИНА Юлия Алексеевна
кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса Академии ФСИН России

ЮНУСОВ Муслим Абдулжабарович
кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса Академии ФСИН России